watchinexile2017

Михаил Бабкин (babkin_mikhail)

Посев. М., 2009. № 3 (1578). С. 21–24.

2 (15) марта 1917 г.: явление иконы «Державной»
и отречение от престола императора Николая II

От общественно-политических событий, произошедших в России весной 1917 г., в церковных календарях запечатлелся особый праздник — в честь обретения «Державной» иконы (отмечается ежегодно 2 (15) марта). Эта икона с изображением Пресвятой Богородицы, восседающей на царском троне в короне, со скипетром и державой в руках, была явлена в Вознесенской церкви села Коломенское под Москвой 2 марта 1917 г.: за несколько часов до отречения императора Николая II от престола.

К октябрю того года было составлено «Сказание» о явлении этой иконы. Оно увидело свет на страницах выходившего в Москве периодического издания Афонского Русского Пантелеимонова монастыря. Автор «Сказания» — Николай Лихачёв, священник Вознесенской церкви села Коломенского [1]. Факт явления иконы был им истолкован как «великое событие появления милости Божией к страждущему народу Русскому»[2]. О том, что это явление — утешительное и «благодатное событие», означающее «великую милость»[3] и «явление любви Богородицы к русскому народу»[4] было повторено и более поздними повествователями. Причём это толкование фактически стало официальным, поскольку оно безапелляционно засвидетельствовано в статье патриарха Московского и всея Руси Алексия II (Ридигера), увидевшей свет на страницах «Журнала Московской патриархии», а также в комментариях к церковным службам, в «Православной энциклопедии» и в церковной учебной литературе.

Эти «великая милость» и «любовь», по мнению духовенства, заключается в том, что, дескать, по молитвам государя Николая II Царица Небесная взяла на Себя верховную царскую власть над Россией, которую и сохраняет для того, чтобы в определённый момент возвратить её на русскую землю [5]. При этом, в современных изданиях говорится, что от этой иконы были «явлены чудеса исцелений»[6].

Церковные авторы и богословы не приводят никаких доводов для доказательства того, что явление «Державной» иконы — знак «великой милости», «любви» и проч.[7] Тем более, что события послеоктябрьского периода истории России (и особенно гонения большевиков на РПЦ в 1920–30 гг., организованный властями голод, насильственная коллективизация и проч.) не очень-то свидетельствуют о «милости» и «любви» Божией к русскому народу. И с богословской стороны возникает вопрос: не было ли явление «Державной» иконы знаком приближающегося и неотвратимого гнева Божия за революцию, за бунт против царя как помазанника Божьего? (Наводит на эту мысль, например, алая порфира «Державной» Богоматери, словно отражающая цвет крови…).

В подтверждение этого тезиса можно указать, например, на слова, прозвучавшие в августе и декабре 1917 г., январе, феврале и августе 1918, а также в октябре 1919 и июле 1921 гг. от митрополита Тифлисского Платона, епископа Селенгинского Ефрема (Кузнецова) и патриарха Московского Тихона (Беллавина). Иерархи говорили о гневе Божием, постигшем Россию с 1917 г. Первый из них, от имени Св. синода выступая на открытии Поместного собора, сказал, что Россию «коснулась карающая рука Божия»[8]. Второй из названных архиереев на том же Соборе указал, что в происходящих событиях видно «явное проявление гнева Божия, карающего и зовущего к покаянию»[9]. Третий в своём обращении к пастве по поводу своего вступления на патриарший престол говорил о «године гнева Божия», «многоскорбных и многотрудных» переживаемых днях. В своих посланиях «С призывом к всенародному покаянию в грехах в наступающие дни св. Успенского поста» и «О невмешательстве в политическую борьбу» владыка Тихон призывал всероссийскую паству к молитве, чтобы Господь «укротил Свой гнев, доныне поядающий землю нашу», говорил о необходимости для русского народа очищения «в купели покаяния от многолетних язв»[10]. В приветственной речи на открытии соединённого собрания высших органов церковного управления он сказал: «Ныне совершается над Отечеством нашим суд Божий, и суд начинается с дому Божия»[11] В своём послании по поводу Брестского мира святейший также говорил о свершающемся в те дни над Россией «страшном суде Божием»[12]. А в телеграмме к епископу Нью-Йоркскому по поводу развернувшегося в 1921 г. в России при содействии властей голода, он просил: «Молитесь, да утихнет гнев Божий, движимый на нас»[13].

В событиях же, произошедших в России с 1917 г., названные иерархи (в отличие от современных богословов) проявления «милости» и «любви» Божией к русскому народу не усматривали.

Более того, очевидцы «бескровного Февраля» (например, ушедший в эмиграцию архимадрит Константин (Зайцев)) отмечали, что в результате свержения монархии «Россия лишилась Божьей благодати»[14], что её «покинула благодать Божия», что она стала «безблагодатной» и более того — «жертвой бесов»[15]. По существу о том же говорилось и в послании Поместного собора 1917–1918 гг., выпущенном 11 ноября 1917 г.: «Ещё недавно великая, могучая, славная, она (Россия. — М.Б.) ныне распадается на части. Покинутая благодатию Божиею, она разлагается как тело, от которого отлетел дух»[16].

В архивных же фондах сохранились первоисточники, датированные мартом и октябрём 1917 г., соответственно: «Запись рассказа крестьянки Е.И. Андриановой об обретении ею Державной иконы Божией Матери» и официальное «Донесение» митрополита Московского Тихона (Беллавина) Св. синоду с достоверным описанием событий, связанных с обретением «Державной» иконы [17]. Содержащиеся в них повествования о явлении иконы существенно отличаются от известных, более поздних и широко растиражированных редакций, в которых, во-первых, для придания «благостно-утешительного» смысла явлению иконы были упущены некоторые детали, связанные со старообрядчеством[18]. Эти детали существенно затрудняли «желаемое и нужное» духовенству толкование случившегося события. Во-вторых, в донесении митрополита Тихона, написанном по прошествии более полугода со дня обретения иконы, было сказано, что «о чудесах от иконы не было заявлено»[19]. Указанные смысловые разночтения свидетельствуют о во многом надуманном характере известного церковного толкования «чуда явления Державной иконы». Непосредственной же целью духовенства, безапелляционно предложившего своё толкование, является, по нашему мнению, создание очередного богословского оправдания свержения царской власти, которое сводится к следующему:

Якобы, в России со 2 марта 1917 г. вместо царя (земного, грешного человека) незримо «правит» …Пресвятая Богородица: до Февральской революции был царь земной, а после неё — Небесная Царица [20]. При этом исподволь проводится мысль, что поскольку царствование Божией Матери лучше царствования человека-царя, (так как Её правление, в определённом смысле, есть «возврат» к теократии (Богоправлению); а теократия, как повествуется во Священном Писании (см. Первую книгу Царств, гл. 8–12), неоспоримо лучше монархии), то революция, свергнувшая царскую власть и, соответственно, «приведшая к власти» Царицу Небесную, — есть не только осуществление «воли Божией», но и явление «милости и благости» Его…

Согласно такой, проводимой исподволь проповеди получается, что февральско-мартовские события 1917 г. для России — благодетельны, поскольку в результате их страна, выражаясь образно, «поднялась на ступеньку вверх» по пути к теократии, стала «ближе» к Богу. (И фактически паства подводится к «парадоксальному» выводу: «Свергать монархию надо было бы намного раньше: чтобы раньше оказаться «ближе» к Богу!»). Отметим, что во всех службах иконе «Державной» о событиях Февральской революции и о свержении монархии в России не говорится ни слова. Упоминается лишь о том, что явление иконы состоялось «во дни гневного посещения Своего» (то есть Божьего. — М.Б.)[21]. При этом в «Молитве (второй) Божией Матери пред Державною Ея иконою» акафиста говорится: «…Благодарим Тя за неизреченное милосердие Твое, яко благоволила еси явити нам, грешным и недостойным, сию святую и чудотворную икону Твою во дни сия (здесь и далее курсив наш. — М.Б.) лукавыя и лютыя, яко вихрь, яко буря ветренняя нашедшая на страну нашу во дни уничижения нашего и укорения, во дни разорения и поругания святынь наших от людей безумных, иже не точию (которые не только. — М.Б.) в сердце, но и устнами дерзостно глаголют: несть Бог, и в делех сие безбожие показуют»[22].

Очевидно, что вторая часть приведённого предложения в полной мере относится в периоду владычества большевиков. То есть авторы акафиста (среди которых — патриарх Тихон [23]), проводя мысль, что явление иконы произошло при большевиках (что, разумеется, не так), «экстраполируют» события Февральской революции на Октябрьскую.

Налицо определённое противоречие: с одной стороны, обретение иконы произошло 2 марта — в самый, можно сказать, «пик» Февральской революции (в день, охарактеризованный императором Николаем II словами «Кругом измена и трусость, и обман!»[24]). С другой — в церковных официальных толкованиях говорится о нём как о «благодатном событии», «великой милости», «явлении любви» и проч. А с третьей — в богослужебных книгах проводится тезис, что обретение иконы произошло в дни «гневного посещения [Божия]» и фактически — при …власти большевиков (при этом о свержении монархии не говорится ни слова). Данное противоречие, на наш взгляд, свидетельствует о том, что явление «Державной» иконы ещё нуждается в осмыслении.

По нашему мнению, официально принятое толкование «чуда явления Державной иконы» фактически является одним из средств богословского оправдания духовенством свержения в России царской власти. Создатели мифотворческого «Сказания о явлении Державной иконы», руководствуясь известными мотивами, вытекающими из проблемы «священства-царства»[25], преследовали цель не только «оправдать» в глазах своей паствы революцию, но и подчеркнуть, что наличие в государстве царя как помазанника Божия, как «проводника» Его воли — и не нужно, что воля Царя Небесного на земле определяется только через священство, что «священство выше царства». В контексте вышеизложенного, на наш взгляд, более логично предположить[26], что изображённая на «Державной» иконе Богородица приняла скипетр и державу скорее не от земного царя, а от …Царя Небесного. То есть Она, в определённом смысле, «подобрала» царские регалии после того, как Царь Небесный, с позволения сказать, «бросил» их, разгневавшись, видя свержение людьми Своего помазанника — земного царя, через которого Он незримо проводил Свою волю.

***

Интересен нюанс. Первым, кто сказал о том, что явление «Державной» иконы есть «великое событие появления милости Божией к страждущему народу Русскому», был, как уже говорилось, настоятель Вознесенской церкви села Коломенского священник Николай Лихачёв. Его «Сказание о явлении иконы …» было опубликовано в октябре 1917 г.[27] Однако существует свидетельство, что отношение самого о. Николая Лихачёва к «Державной» иконе было весьма, с позволения сказать, своеобразное. Об этом можно заключить, сопоставив иконографическое описание иконы с воспоминанием одного из современников.

Так, в иконографическом описании подлинника «Державной» иконы, в частности, сказано следующее: «Икона (размер 141X86 см) выполнена масляными красками по коричневому грунту на доске с полукруглым верхом. Низ иконы был опилен (sic! — М.Б.) на 15–20 см, вероятно, после её обретения из-за сильных повреждений доски. На основании художественных особенностей образ датируется концом XVIII в.»[28].

А об истории появления этого «отпила» существует следующее воспоминание современника — И.И. Василевского (отец которого — овдовевший священник Иоанн Василевский, ставший в 1923 г. епископом Бронницким, а с 1927 г. — Воскресенским (викарием Московской епархии)): «Вскоре после свержения царя один батюшка, настоятель церкви в селе Коломенском (sic! — М.Б.), под Москвой […], копаясь где-то там — на чердаке своего храма, обнаружил, среди прочих сложенных там предметов, какую-то икону Божией Матери с Младенцем на руках. Икона эта чем-то ему понравилась, и он приспособил было для неё какой-то киот. Но так как по размерам своим она не подходила к киоту, была несколько длиннее его, то он, «ничтоже сумняся, никогоже бояся», взял ручную пилу и отхватил снизу часть доски вместе с ножками Младенца. (Уж по одному этому можно о его «культуре» судить!) Да-с! Врезав таким образом икону в киот, он выставил её в своём храме на поклонение народу […]. Батюшка назвал икону эту «Державной Царицей Небесной» […]»[29].

Однако справедливости ради стоит отметить, что И.И. Василевский в своих воспоминаниях, записанных в 1956 г., несколько неточен. На подлиннике иконы «Державной» ножки Богомладенца не повреждены. Повреждён же трон Божией Матери, Её одежды и ступни Её ног. Таким образом, автор широко растиражированного мнения о «милости» Божией, излитой-де явлением иконы «Державной», обошёлся с самой иконой, мягко говоря, «не благоговейно». Соответственно, и к выдвинутой им версии (ставшей в церковных кругах фактически официальной и общепринятой) доверие не может быть, на наш взгляд, сколько-нибудь значительно. В целом, вопрос о явлении иконы «Державной» нуждается в дальнейшем исследовании как с исторической стороны проблемы, так и с богословской.

1. «Сказание о явлении иконы Божией Матери при Вознесенской в селе Коломенском церкви Московского уезда» было опубликовано в журнале «Душеполезный собеседник» (М., 1917. Октябрь. С. 314–315). Иконографию подлинника см.: Православная энциклопедия. М., Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 2006. Т. 14. С. 436.

2. Душеполезный собеседник. М., 1917. Октябрь. С. 314.

3. Алексий II, патриарх Московский и всея Руси. Заступница усердная. Коломенская икона Божией Матери «Державная» // Журнал Московской патриархии. М., 1993. № 3. С. 30; Акафист «Державной» иконе Пресвятой Богородицы. Указ. соч. С. 10.

4. Цыпин Владислав, протоиерей. Русская Церковь 1917–1925 гг. М., Изд. Сретенского монастыря. 1996. С. 11; Его же. История Русской Церкви. Кн. IX. 1917–1997 гг. М., Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 1997. С. 13.

5. Аверкий (Таушев), архиепископ. Современность в свете Слова Божия. Слова и речи. N.Y., Джорданвилль, Изд. Свято-Троицкого монастыря. 1975. Т. 2. С. 513; Жития и жизнеописания новопрославленных святых и подвижников благочестия, в Русской Православной Церкви просиявших. (От царствования царя-мученика Николая II Александровича и до наших дней) /Авт.-сост. М.Б.Данилушкин, М.Б.Данилушкина. СПб., Изд. Воскресение. 2001. В 2-х тт.: Т. 1. Январь–июль. С. 309–310; Андреев И.М. Краткий обзор истории Русской Церкви от революции до наших дней. N.Y., Джорданвилль, Свято-Троицкий монастырь. 1952. С. 5.

6. Россия перед вторым пришествием. Материалы к очерку русской эсхатологии /Сост. С.Фомин. М., Изд. Свято-Троицкой Сергиевой лавры. 1993. С. 185–196; Покров Божией Матери над Россиею /Сост. Н.К.Симаков. Л., 1991. С. 12–15.

7. Упомянутые воззрения на явление иконы нашли отражение и в церковных богослужебных чинопоследованиях. Например, в одной службе (составленной при участии патриарха Московского и всея России Тихона (Беллавина), называемой «Празднование Пресвятей Богородице в честь чудотворныя Ея иконы, нарицаемыя «Державная»», в т. н. стихире стиховне говорится, в частности: «…созывает бо нас Святая Богородица видети икону Свою, лучами милости (здесь и далее курсив наш. — М.Б.) вся православныя освещающую». В славословиях другой службы (составленной В.В. Богородицким), имеющей название «Ина[я] служба явлению иконы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы «Державныя»», в т. н. величании поётся: «Достойно есть величати Тя, Богородице, земли Русския Царицу Небесную и людей православных Владычицу Державную». А в кондаке этой же службы — слова: «…Темже днесь радуемся и празднуем светло, яко прииде Державная на стражу земли Своея» (Минея. М., Издательский совет РПЦ. 2002. Март. Часть 1. 2 марта. С. 17, 33, 37).

8. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., 1994. Т. 1. Деяние 2. С. 31.

9. Деяния Священного Собора … 1996. Т. 6. Деяние 67. С. 48–49.

10. Церковные ведомости. Пг., 1918. № 1. С. 1; Акты святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 гг. Сборник. Ч. 1, 2 /Сост. М.Е.Губонин. М., Изд. ПСТБИ. 1994. С. 144, 163–164; Следственное дело патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ /Отв. сост. Н.А.Кривова. М., ПСТБИ, Памятники исторической мысли. 2000. С. 844.

11. Прибавления к Церковным ведомостям. Пг., 1918. № 7-8. С. 323; Акты святейшего … С. 91.

12. Церковные ведомости. Пг., 1918. № 9-10. С. 50–51; Акты святейшего … С. 108. И приведённая точка зрения среди духовенства была нередка. Её разделяли и российские эмигранты. Например — епископ РПЦЗ Григорий (Граббе). В 1988 г. он говорил: «Более семидесяти лет ужасно страдает русский народ вследствие того, что он не отверг зачинщиков измены присяги своему Царю. Божие наказание не замедлило (курсив наш. — М.Б.). На смену благостному православному Царю пришла жесточайшая безбожная советская власть. Революция, начавшаяся с измены генералов, вскоре стала всенародной и проникла даже в Русскую Церковь в форме обновленчества» (Григорий (Граббе), епископ Вашингтонский и Флоридский. Завет святого патриарха. М., б/и. 1996. С. 78).

13. Цит. по: Иванова Е.В. Святейший Патриарх Тихон и голод 1921–1922 гг. в России // Богословские труды. Вып. 41. 2008. С. 508.

14. Цит. по: Фомин С. Россия без Царя // Серафим (Кузнецов), игумен. Православный царь-мученик /Сост. С.Фомин. М., Изд. Православный паломник. 1995. С. 744.

15. Константин (Зайцев), архимандрит. Чудо русской истории. Сборник статей. N.Y., Джорданвилль, Свято-Троицкий монастырь. 1970. С. 266–267.

16. Деяния Священного Собора … 1994. Т. 3. Деяние 38. С. 185–187.

17. Центральный исторический архив Москвы (ЦИАМ). Ф. 1176. Оп. 1. Д. 138. Л. 89–89об.; Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 796. Оп. 445. Д. 348. Л. 6–8.

18. Помимо этого, в комментарии к службе иконы «Державной» в богослужебной книге РПЦ говорится, что при откровении крестьянке Евдокие Адриановой (написание фамилии — по тексту источника. — М.Б.) о необходимости обрести икону Божией Матери было явлено, что «отныне через неё («Державную» икону. — М.Б.) будет явлено Небесное Покровительство и Заступничество Царицы Небесной» (Минея. М., Издательский совет РПЦ. 2002. Март. Часть 1. 2 марта. С. 42). Однако в упомянутых первоисточниках такие «подробности» не содержатся (см.: ЦИАМ. Ф. 1176. Оп. 1. Д. 138. Л. 89–89об.; РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 348. Л. 6–8).

19. РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 348. Л. 7. Впрочем, рукою митрополита Тихона на его донесении позже были сделаны две пометки карандашом: 1) вставлено слово «тогда*», чтобы читалось «тогда* не было заявлено» и 2) внесена соответствующая подстраничная сноска: «*Теперь поступают такие заявления, — и проверяются».

20. Например, в церковной энциклопедии говорится, что совпадение дня явления иконы «Державной» с днём отречения от престола императора Николая II «было воспринято русским православным народом как символическое свидетельство передачи верховной царской власти (sic! — М.Б.) и попечительства о России Самой Богородице» (Православная энциклопедия. 2006. Т. 14. С. 436). Однако современники (например, ближайший соратник патриарха Тихона архиепископ Иларион (Троицкий), архиепископ Гдовский Димитрий (Любимов) и епископ Стародубский Дамаскин (Цедрик) отождествляли господство большевиков вовсе не с «властью Богородицы», а с «властью анти-Христа», «антихристовой властью», «властью сатанинской», которую, согласно псалмов библейского царя Давида, «каждый верующий должен «ненавидеть полной ненавистью»» (см.: Акты святейшего … С. 525, 529; Шкаровский М.В. Судьбы иосифлянских пастырей. Иосифлянское движение Русской Православной Церкви в судьбах его участников. Архивные документы. СПб., Изд. Сатисъ, Держава. 2006. С. 530, 532, 543). Так что согласно проповеди одних представителей духовенства, с 1917 г. Россией правит …Божия Матерь. Согласно проповеди вторых — …антихрист. Таким образом, налицо — ярко выраженное противоречие…

21. Акафист «Державной» иконе Пресвятой Богородицы. М., Издательство Московской патриархии. 1995. С. 13, 17.

22. Там же. С. 27.

23. См. об этом: Православная энциклопедия. 2006. Т. 14. С. 436

24. Архив новейшей истории России. Т. III. Указ. соч. С. 52.

25. Взаимоотношения иерархической и царской властей с точки зрения историко-богословской проблемы «священства-царства» рассматриваются в монографии: Бабкин М.А. Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. — конец 1917 г.). М., Изд. Государственной публичной исторической библиотеки России. 2007. — 532 с.

26. Более логично — по сравнению с известной «официальной версией» о проявлении «великой милости Божией» и «любви Богородицы к русскому народу», выраженных в обретении иконы «Державной».

27. См.: Душеполезный собеседник. М., 1917. Октябрь. С. 314–315.

28. Православная энциклопедия. 2006. Т. 14. С. 436.

29. Цит. по: Современники о патриархе Тихоне. Т. 1. С. 109, 302–303.